Неточные совпадения
— Они
в Царском Селе-с. Захворали немного, а
в городе эти теперешние горячки пошли, все и посоветовали им
переехать в Царское,
в собственный ихний тамошний дом, для хорошего воздуху-с.
— О!
В самом деле
переехал! Ну так ты, Митька, теперь холостой, —
садись, брат. Наш еси, воспляшем с нами.
— Я,
в таком случае, сама
перееду в деревню, — проговорила она,
садясь около Мари и стряхивая с платья пыль.
— Уж он крестил нас, крестил! Мы уж
в коляску
сели — а он все крестит. Как мост
переехали, я нарочно назад оборотился, а он стоит на балконе и все крестит!
Явились и соседи у дедушки: шурин его Иван Васильевич Неклюдов купил землю
в двадцати верстах от Степана Михайловича, перевел крестьян, построил деревянную церковь, назвал свое
село Неклюдовым и сам
переехал в него с семейством, чему дедушка совсем не обрадовался: до всех родственников своей супруги, до всей неклюдовщины, как он называл их, Степан Михайлович был большой неохотник.
Глеб вошел
в избу, посерчал на беспорядок, который невольно бросался
в глаза, велел все прибрать до возвращения своего из Комарева и
сел завтракать. Ел он, однако ж, неохотно, как словно даже понуждал себя, — обстоятельство, заставившее жену повторить ему совет касательно метания крови; но Глеб по-прежнему не обратил внимания на слова ее. После завтрака он вынул из сундучка, скрытого
в каморе, деньги, оделся, вышел на площадку, рассчитал по солнцу время,
переехал Оку и бодро направился
в Комарево.
Мы ехали что-то очень долго (шутники, очевидно, колесили с намерением). Несмотря на то что мы сидели
в карете одни — провожатый наш
сел на козлы рядом с извозчиком, — никто из нас и не думал снять повязку с глаз. Только Прокоп, однажды приподняв украдкой краешек, сказал:"Кажется, через Троицкий мост сейчас
переезжать станем", — и опять привел все
в порядок. Наконец карета остановилась, нас куда-то ввели и развязали глаза.
Наполеон, поворотя направо вверх по течению Москвы-реки, переправился близ
села Хорошева чрез плавучий мост и, проехав несколько верст полем, дотащился, наконец, до Петербургской дороги. Тут кончилось это достопамятное путешествие императора французов от Кремля до Петровского замка, из которого он
переехал опять
в Кремль не прежде, как прекратились пожары, то есть когда уже почти вся Москва превратилась
в пепел.
В десять дней дотащилась моя мать до большого
села Мурзихи на берегу Камы; здесь вышла уже большая почтовая дорога, крепче уезженная, и потому ехать по ней представлялось более возможности, но зато из Мурзихи надобно было
переехать через Каму, чтоб попасть
в село Шуран, находящееся, кажется,
в восьмидесяти верстах от Казани.
Мокрые офицеры с мрачными лицами толпились вокруг него. Тут стоял и Венцель с искаженным лицом и уже без сабли. Между тем генеральский кучер, походив у берега и посовав
в воду кнутовищем,
сел на козлы и благополучно
переехал через воду немного
в стороне от того места, где перешли мы; воды едва хватало по оси коляски.
Мало того: она расскажет вам, где и
в каких обстоятельствах писано такое-то произведение, она откроет вам где-нибудь надпись:
село такое-то, месяц такой-то, или обстоятельно, посредством множества хитрых соображений, докажетг что это стихотворение, вероятно, писано было уже после того времени, как автор
переехал с Мойки
в Галерную улицу, но еще прежде, нежели он купил собственный дом.
После осмотра селения я хотел перебраться на другую сторону реки Улике. Антон Сагды охотно взялся проводить меня к морю. Мы
сели с ним
в лодку и
переехали через реку. Коса, отделяющая ее от моря, оказалась шире, чем я предполагал. Она заросла лиственицей
в возрасте от ста до ста пятидесяти лет.
И вдруг все исчезло. Шлагбаум медленно поднимался. Марья Васильевна, дрожа, коченея от холода,
села в телегу. Четверка
переехала линию, за ней Семен. Сторож на переезде снял шапку.
Когда
в следующем 1796 году великий князь Павел Петрович, сделавшись уже императором, подарил возведенному им
в баронское, а затем графское достоинство и осыпанному другими милостями Аракчееву
село Грузино с 2500 душами крестьян, Алексей Андреевич
переехал туда на жительство вместе с Настасьей Федоровной и последняя сделалась
в нем полновластной хозяйкой, пользуясь неограниченным доверием имевшего мало свободного времени, вследствие порученных ему государственных дел, всесильного графа, правой руки молодого государя, занятого
в то время коренными и быстрыми преобразованиями
в русской армии.
Иные из владельцев заимок
переезжают зимою
в село, оставляя сторожить скот, птицу и другое хозяйство какого-нибудь бобыля-поселенца из стареньких, иные же остаются и лишь изредка отъезжают
в большие
села или города — если таковые есть поблизости — дабы продать лишние запасы и закупить необходимое на сельском или городском базаре.
Государыня, вследствие этой последней проделки,
переехала в Царское
Село, куда запрещено было следовать Бекетову. Несчастный Никита Афанасьевич остался с Елагиным и заболел горячкой, от которой чуть не умер.
В бреду он постоянно говорил об императрице, которая, видимо, занимала все его мысли. Как только он оправился, его удалили от двора. Шуваловы торжествовали.
Вскоре после ссылки Лестока двор снова
переехал в Москву. Там государыня обедала и ужинала у Разумовского,
в Горенках, а 17 марта
в селе Петровском было обеденное кушанье для тезоименитства его сиятельства графа Алексея Григорьевича; кушала ее императорское величество и их высочества и первого и второго класса обоего пола персоны. Палили из пушек при питии здоровьев. Вслед за двором приехал
в Москву и граф Кирилл Григорьевич.
Наташа была скорее подругой, нежели горничной Надежды Корнильевны. Крестьянка
села Отрадного, первая ученица тамошней сельской школы, она по выходе Алфимовой из института была взята
в Москву и определена
в услужение барышне, а затем с нею же
переехала в Петербург.
На время богомолья великий князь и великая княгиня
переехали на троицкую дорогу и поселились
в Раеве, именье Чеглоковых, близ Тайнинского. Государыня отправилась
в Воскресенский монастырь. Граф Алексей Григорьевич сопутствовал ей, а также и некоторые из самых приближенных к ней лиц. Дорогой государыня останавливалась
в принадлежащем Разумовскому
селе Знаменском и там вечернее кушанье кушать изволила
в ставках на лугу, подле Москвы-реки.